Отдел по борьбе с недвижимостью. Группа пролетарского гнева. Эпизод 20: Нервные люди.

[glumoff]

...Первой-то бабАнька не выдержала. Хорошая бабАнька была: тихая, мирная, на сову похожая. В войну фельдшерицей была, после на заводе работала. Фотографии показывала нам, где она еще молодая, красивая и завита плойкой. Мы ей календарь настенный подарили, с логотипом, она и рада. Ничего почти не хотела. Ну то есть как ничего? В этой жизни ничего только боддисатвы и олигархи не хотят, а бабАнька квартиру хотела взамен своей комнаты. Не себе хотела - детям. Сыну. Хотела-хотела, а потом взяла да померла.

Самый из всех приличный человек была бабАнька, царствие ей небесное. И померла вовремя - хоть дальнейшего позора не застала.

В прочих комнатах, помимо бабанькиной, обитали персонажи красы несказанной, прям как из Зощенко цельнотянутые. А что ж вы хотите - классическая питерская коммуналочка, вход с колодца, клопы с потолка в чашку с чаем сыплются. (Бабанька, пока жива была, любила нас с агентшей чаем поить. Так на одном таком чаепитии прямо в чашку мою клоп прыгнул, с воплем "На хрена такая жизнь!!!" Что, думаете, сочиняю? Не, нифига. Ну может, самую чуточку. Вот насчет крика клопиного приврал, каюсь, для красного словца - не кричал он ничего, молча сварился. А чай допивать я тогда не стал, хотя после клопа он вкусным коньячным духом отдавать начал.)

Коридор длинный, под потолком лампочка-сорокаваттка пыльная на шнуре, прямо сортир, направо кухня, налево комнаты в ряд, числом четыре. В дальней от входа комнате мужик жил зверовидный, охранник на "зоне", с женой-кладовщицей. Покуда трезвые - они мирные были, хорошая такая пара, простые рабочие ребята, соль земли. Особенно хорошо морозным зимним вечером смотрелись - сидят на кухне, зайчики синие, курят, оба-два в казенных тельняшках с начесом. И, главное, похожи на друг дружку, как Труляля и Траляля, разве что она с титьками. А как у мужа на работе корпоратив, тут кто не спрятался - сам себе удод. Мужик, прежде чем охранником пойти, в группе захвата служил. По синьке во всем подъезде двери с ноги выносил. Одним пинком. Железные, может, с трех.

Чуть ближе ко входу жила мама с сынулькой. Как сказать - сынулька. Для мамы-то, конечно, сынулька, а по-человечески, если непредвзято посмотреть в зрачки правде - так паразит и говно. Лет тридцать ему было. Пару раз по мелочи отсидел, наркоманил по-черному, нажил себе желтуху с туберкулезом и как бы не СПИД. Жил за мамин счет, на пенсию ее по инвалидности, лечиться не хотел, тянул из дома все что можно. И по жизни такой у мамы, доброй женщины, доброты осталось только на сына, на остальных уже не хватало. Так что женщина была от нищеты - жадная, от тяжелой жизни - склочная, а от небольшого ума - подозрительная. Да к тому же еще и полуслепая, по квартире вдоль стеночки пробиралась.

Еще малость ближе комната была большая, хорошая, с роскошным видом из двух окошек прямо на ПУХТО - так что ежели кто чего ценное на помойку понесет (вроде, скажем, старого поржавленного таза или там разбитого телевизора), дедушка мигом слетал, как коршун на добычу. Слух имел отменный - чуть пустая бутылка об край ПУХТО звякнет, он тут как тут, грибник херов. Тем и жил. Помимо мусорной хомячности, был дедушка еще почетный гость районного ПНД, награжденный множеством штампов в истории болезни, завтракал галоперидольчиком, ужинал таренчиком, так что от уха до уха ветер у него гулял со свистом, ни шиша в башке не держалось. Выйдет, бывало, на коммунальную кухню без штанов, наставит на соседа-охранника телескопические окуляры и с видом рассеянного профессора спрашивает: "Пгостите, вы тут случайно мои бгюки не видели?" - "Видал, дед, вчера подтерся ими!" - заливисто смеется сосед на пару с супругою - простые, веселые люди, соль земли. "Ай-яй-яй, какая незадача," - сокрушается дедуля. - "Ну ничего, оставьте себе, я себе еще найду."

А четвертую комнату за покойной бабанькой унаследовали сын ее и невестка.

Ну и вот.

Как-то раз сосед, который охранник, проходил медосмотр. И нашли у него туберкулез. Реакция у мужика была а)мгновенная, б)логичная. Тем же вечером вернувшись в родную коммуналочку, он отловил мальчика-наркоманчика, подлого заразного тубика, и от3,14здил так, будто с крыши уронил. После чего дал установку не хуже Кашпировского: "Еще раз тебя, козла душнОго, увижу - мамой клянусь, разомкну на части. Веришь мне?!" - "Дак а куда же я?.." - заныл наркоманчик. - "Да, куда ж ты сЫночку мою, кровиночку?!" - это мама уже. "Да похер мне!.. хоть под мостом пусть ночует, палочка Коха, мля, ходячая, бацилла ибучая, но чтоб здесь ноги его не было больше! Убью, мля!" С буйным бывшим ГЗшником (который, ей-труду, в своем праве - кто на его месте поступил бы иначе?..) спорить - здоровья не хватит. Отпизженный наркоша уполз в ночь, плакася горько. Мама тоже плакала сильно, но, подозреваю, немалой частью от облегчения. Ибо достало.

Вот неделя, другая проходит... Оклемался от3,14зженный нарик, стал вынашивать злобныя планы. (Легко и просто писать в размер плавного пушкинского повествования!) Выносил, конечно, и успешно родил - ничто не вынашивается так сладостно и не рождается так приятно, как планы коварной мсти в воспаленном мозгу наркомана. Удумало это чмо ни много ни мало - взорвать нахрен квартиру. Улучил момент, пока сосед-охранник с женой были на службе. Пробрался в хату и пооткрывал все вентили на газовых плитах. Духовки открыл, умняшка. И ушел дальше ночевать под мостом, то ли на вписке какой наркоманской.

Деду-то пофиг. Не в том смысле, что деда у нас бессмертный горец МакЛауд и взрыва не боится. Просто в его комнате такое амбре стояло от сложенной грудами ценной добычи с ПУХТО, что фосген с ипритом за дезодорант сгодятся, не говоря уж про обычный бытовой метан с меркаптанчиком. А вот мамо учуяла, слава яйцам. И два раза хвала яйцам, что сообразила свет не включать, а дошла по стеночке в кухню, наощупь позакрутила вентили и открыла окно. Когда б не ее чуйка с соображалкой - читали б вы эту историю не в Отделе по борьбе с недвижимостью, а в хронике питерских приключений и происшествий.

Тем же вечером случившееся стало достоянием всех жильцов квартиры. После чего сделалось кристально ясным одно: так жить нельзя.

На общем собрании жильцов была извлечена на свет божий засаленная визитка с телефоном риэлтера, и вскоре состоялся визит отважного борца с недвижимостью на предмет оценки объекта недвижимости с целью вербализации перспектив его (объекта) последующего расселения. Перспективы были вербализованы. Смета расселения обозначена. Хорошая смета. Порядка 15 млн. рупий. (Забегая вперед, скажу, что это была БОЛЬШАЯ ошибка - произносить такую сумму вслух.) После чего риэлтер ушел. Жильцы остались.

Вы ведь не ждете хэппи-энда? нет? Правильно делаете.

Что было дальше, я не видал. Но мне рассказали. То, что ниже - это, ткскть, творческая реконструкция.

...Предоставленные сами себе расселенцы после ухода агентов остались сидеть на коммунальной кухне. По кухне густо, слоями плавал табачный дым - во время беседы дымили все, кроме разве что деда-преведа. (Дед в беседе особого участия не принимал, но систематически заглядывал, деликатно интересуясь, не съел ли кто его котлеты и не находили ли часом евойную трость.) В мозгах собравшихся на манер дымовой завесы плавала сумма. Охренотительная сумма в пятнадцать миллионов рублей. Аккуратно поделенная на четверых пропорционально занимаемой площади.

...Первыми не выдержали бабанькины наследники, точнее, невестка. Почему это им положена однокомнатная за 2.800?! Это меньше, чем у Лёши-охранника! А у них, между прочим, дети! Двое! И вообще, бабушка была герой войны, ей от государства просто так квартира была положена, и еще бы комната осталась! Вы как хотите, а мы будем просить доплату как минимум в полмиллиона, или двухкомнатную!

(Тут заглянул дед-превед и спросил, не видел ли кто его газету. Был послан вразнобой.)

...А вы, ребята, хрен по всей морде и залупу на воротник не желаете ли?! - взвился охранник Лёша. Мы в этой квартире с малолетства паримся, Натаха вон вообще тут родилась, а вы тут вообще в первый раз пришли и сразу двухкомнатную подавай! Ишь, жаба-мать, бабку вспомнили! пока бабка жива была, часто вы к ней ходили? хер не ночевал! Нет, ребята, вам однухи и то много будет, а вот мне положена компенсация за туберкулез, причем из доли Марьи Николавны. Да-да, Мария, ты со мной не спорь, твой засранец меня заразил, мне что, нормально это?!

(Тут заглянул дед и спросил, не видел ли кто его очки. Был послан дружным хором.)

...А с хера ли тебе, Лёшенька, компенсация? Мой сын что, нарочно тебя заразил? и вообще, откуда ты знаешь, что это он заразил, может, это на зоне твоей какой-нить варнак чихнул, а тебя окатило? Мой мальчик бедный, больной, ты его избил, он сейчас не знаю жив ли, и тебе еще денег дать?! Мне на глаза нужно, и ему на лечение! я инвалид, у меня справка есть! Чего это ты тут всем диктуешь, а?..

Тут в кухню опять просунулся добрый дедушка, ароматный, как никогда, и спросил:

- Э...пгостите...а мой молоток никто не видел случайно?

- Да как ты заэбал, жопа слепая! - взревела на разные голоса коммуналка. - Вонища от тебя по всей квартире! Хлама разного с вагон наволок! Кто вчера до сортира не добежал?! Вот его, его надо в Лугу выселить, пусть там хоть что делает! и с его доли компенсации взять! Вон молоток твой на подоконнике, бери и угрёбывай на веслах! Заэбал!!!

...Дед хватает с подоконника молоток. И в глазах у него появляется проблеск мысли. И тут всем становится ясно, что на успокоительных-то он не зря сидит. И что нет такого тихого дебила, который не мечтал бы стать буйным шизофреником.

- Я вас заебал?! Это ВЫ меня заебали!!! За Родину, за Сталина, через семь гробов разъети в душу мать!!!.. - и нннаа соседушке молотком по кумполу...

Адъ и скрежет зубовный. Танцуют все. Лёше-охраннику первому прилетело (сотряс, трещина какой-то там черепной кости), и он временно перешел в разряд недвижимости; прочих участников банкета новоявленный Тор-берсерк с визгами и хохотом долго гонял по темным коридорам.

"Итог такой: пришел тягач..." Дед - в дурке. ГЗшник на больничной койке. Наркоша очередной раз отбыл на кичу. Маменька его в шоке и ахуе. Сын с невесткой отделались легким испугом и парой синяков. Агенты трясут головой, улыбаются и в ошеломлении говорят друг другу: "Как хорошо, что все это не с нами, мир, труд, май, пингвиненок Лоло."

...Вовремя бабанька ушла. Не приведи Господь видеть такой бардак. Как все же людей квартирный вопрос портит, жуткое дело.