Ого. Да тут можно до рассвета писать и не охватить.
Когда СССР накрылся тазиком, мне было 16. Что я могу помнить сам? Из хорошего - мало машин на улицах, совсем нет рекламы, чисто, просторно, ощущение безопасности. Ну по крайней мере мне, сопляку, так воспринималось. Понятно, все было огромным, и пустырь на Льва Толстого - целый мир, а поход через Карповку к монастырю - настоящее приключение. На углу Большого и Каменноостровского (тогда Кировского) проспекта есть светофор, на нем железная коробка-пульт. Сейчас тот пульт мне на уровне пупка, а в семь лет я охренительно больно треснулся об него лбом - до сих пор помню.
Линейки, барабаны, галстуки, соревнования, стенгазеты и политинформации. Сбор макулатуры. Я во втором классе двадцать килограмм принес. Занял первое место по школе, ура.
читать дальше
Из плохого... Заслуженный учитель РСФСР Людмила Дмитриевна Горячева, не стеснявшаяся хлестать по мордасам и крутить уши первоклассникам. Как наши родители на красные дни календаря выстраивались к ней в очередь с цветами и подарками - кто коробочку дефицитного шоколада, кто хрустальную вазочку - а она, сидя за своим столом, прямо в классе благосклонно это все принимала. Она, говорят, до сих пор жива, детей, правда, бог не дал, выгуливает по утрам пуделя.
Как маму таскали в Первый отдел за неправильное воспитание сына и ношение мини-юбки. Коммуналка на девять комнат и зеленые бананы между рамами. Вечные макароны с сосисками. Давили клопов, кололи дрова для дровяного титана, чтоб помыться. Первые джинсы в 14 лет - индийские "Avis", они хрустели на сгибах.
Сериалы про войну, эпопея "Великая Отечественная", телевизор в три черно-белых канала. "Программка", где мы обводили интересные передачи - мульты и кино. Беготня по райжилобменам в поисках обмена комнат на квартиру.
Это ленинградская часть моего детства. Про одесскую я вроде писал уже.
В общем, что помню. А - что думаю...
"…Выяснилось, что это огромная, донельзя серая страна, что ее прошлое кошмарно, настоящее — гнусно, а будущее — туманно, что ее официальное искусство имеет те же самые диплодоковы формы. НО! — попутно выяснилось, что на жерновах тоталитаризма оттачиваются клинки поразительно ясного металла, острые и изящные. Слепяще яркие — особенно в сравнении с окружающей мутью. Эти клинки разили наповал.
«Кто захочет в беде оставаться один? Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?…»
«Кавалергарда век недолог — и потому так сладок он…»
«Облака плывут, облака… Не спеша плывут, как в кино…»
«В Рождество все немного волхвы…»" Ольга Чигиринская, "Ваше благородие".
Это был уникальный эксперимент, преждевременная попытка "непосредственными велениями пролетарского государства" создать совершенно новую модель общества. Общества, где все равны в правах и возможностях, где авторитет зависит от степени общественной полезности, где общее превыше частного, где "от каждого по способностям, каждому по труду" и где все - как один, а один как все. Эта попытка разбилась об отсутствие экономической базы, околела от скудной кормежки, надорвалась в гонке вооружений, утонула в мелкой хомячковой возне.
Нельзя заставить человека быть настоящим коммунистом, не представляя, как, собственно, этим коммунистом быть. Невозможно в приказном порядке сделать человека ни хорошим, ни счастливым. Для этого недостаточно захватить мосты, телефон и телеграф . Нужно, чтобы в сознании каждого индивидуума - или по крайней мере критической массы людей - погоня за сиюминутным, материальным и личным удовольствием сменилась стремлением к общему (или, лучше сказать, взаимному) и устремленному в будущее благу.
Такое возможно при крайне высоком уровне образования, личной свободы, самосознания. При материальной базе, позволяющей перекрыть ЛЮБЫЕ потребности - возможностями. При отсутствии принуждения сверху, но мощнейшей инициативе снизу. Полдень, ХХII век будет. Но Полдень наступит в ХХII веке. И не по приказу сверху.
А СССР... Это был небоскреб из необожженной глины. Пирамида, построенная руками рабов, над саркофагом с человеческой мечтой о новой жизни. Я не хочу упираться в рассуждения о "социальных лифтах", "бесплатной медицине", Днепрогэсе, спутниках и ядерном оружии. Да, мы победили во всех войнах, запустили человека в космос и перекрыли Енисей, но главной революции - в сознании жителей 1/6 части планеты - не произошло. Рабам дали краны и экскаваторы, но оставили им ошейники и щербатые миски.
Потом фараон умер, энтузиазм остыл, надсмотрщики разбежались, и "строители коммунизма", поставленные перед выбором - сто сортов колбасы на полках или сверкающий шпиль на горизонте - определились вполне предсказуемо.