29.01.2010 в 16:22
Пишет Lindwurm:Пишу тексты для выдуманной группы. Жаль, не за еду.
С ритмом творится хрен знает что, но так как это - условно - текст под песню, то это простительно.
если бы я рисовала нежнейшую акварель -
то это было бы поле и солнечные круги,
и мы с тобой, рядом падающие на клеверную постель,
и падающие стены, разбитые вдре-без-ги.
и ты поднимаешь руку, и я говорю смотри!
о, как мы с тобой беспечны, о, как мы с тобой щедры:
на кончиках травяных метелок, как мыльные пузыри,
на миг возникают и лопаются придуманные миры.
в конце концов все упирается в нехватку денег и недостачу слов,
невнятных или несказанных, не тех или не о том,
так что я расправляю плечи, в наушниках - старый рок,
вперед по ледяным колеям зимы, все, может, будет потом.
в конце концов все упирается в нехватку смысла или любви,
так много ее для блеклого неба, так мало ее для себя,
но как бы там ни было, что б ни случилось, просто живи, живи,
зима закончится и вернется, вернется все на круги своя.
а если бы я сочиняла песни - о том, как рождается звук,
дрожит и плавится в горле, струнам устраивает полет,
и радужными иголками прожектор бросает круг,
на маленькой сцене кто-то выдуманный мысли мои поет.
и ты поднимаешь руку, и город теряет вес,
становится плоским, пепельным, экран театра теней,
а я почему-то не падаю, стою по-прежнему здесь,
под воду пускаю корни, возможно и зацвету по весне.
в конце концов все упирается в блаженное нежелание умирать,
в простую надежду, ту, которая еще переживет нас всех,
станцует на наших могилах вальс со смертью, недолго осталось ждать,
надеяться на небывалое, право, не столь уж и тяжкий грех.
в конце концов все упирается в небо, все дороги приводят в Рим,
и как ни крути, моей кармы не хватит, чтобы вырваться из колеса,
так что я расправляю плечи, и хоть млечный путь недостижим,
за горизонтом моей дороги, может, ждет небесная полоса.
URL записиС ритмом творится хрен знает что, но так как это - условно - текст под песню, то это простительно.
если бы я рисовала нежнейшую акварель -
то это было бы поле и солнечные круги,
и мы с тобой, рядом падающие на клеверную постель,
и падающие стены, разбитые вдре-без-ги.
и ты поднимаешь руку, и я говорю смотри!
о, как мы с тобой беспечны, о, как мы с тобой щедры:
на кончиках травяных метелок, как мыльные пузыри,
на миг возникают и лопаются придуманные миры.
в конце концов все упирается в нехватку денег и недостачу слов,
невнятных или несказанных, не тех или не о том,
так что я расправляю плечи, в наушниках - старый рок,
вперед по ледяным колеям зимы, все, может, будет потом.
в конце концов все упирается в нехватку смысла или любви,
так много ее для блеклого неба, так мало ее для себя,
но как бы там ни было, что б ни случилось, просто живи, живи,
зима закончится и вернется, вернется все на круги своя.
а если бы я сочиняла песни - о том, как рождается звук,
дрожит и плавится в горле, струнам устраивает полет,
и радужными иголками прожектор бросает круг,
на маленькой сцене кто-то выдуманный мысли мои поет.
и ты поднимаешь руку, и город теряет вес,
становится плоским, пепельным, экран театра теней,
а я почему-то не падаю, стою по-прежнему здесь,
под воду пускаю корни, возможно и зацвету по весне.
в конце концов все упирается в блаженное нежелание умирать,
в простую надежду, ту, которая еще переживет нас всех,
станцует на наших могилах вальс со смертью, недолго осталось ждать,
надеяться на небывалое, право, не столь уж и тяжкий грех.
в конце концов все упирается в небо, все дороги приводят в Рим,
и как ни крути, моей кармы не хватит, чтобы вырваться из колеса,
так что я расправляю плечи, и хоть млечный путь недостижим,
за горизонтом моей дороги, может, ждет небесная полоса.